"Своими силами мы построить больницу не сможем"

— Как вы прокомментируете заявления Ирины Акимовой и Татьяны Бахтеевой, которые сообщили, что государство не будет поддерживать строительство "Детской больницы будущего"?
 

— Позиция Бахтеевой меня откровенно удивила, потому что Татьяна Дмитриевна является членом опекунского совета "Детской больницы будущего". Она не могла не знать, что заказчиком строительства выступает государство, и это определено постановлением Кабинета министров. Мы открыты к сотрудничеству и в последнее время направили много обращений в Кабмин и Государственное управление делами президента, с которым у нас подписан договор. Обращались мы и к Ирине Акимовой с просьбой создать рабочую группу и найти выход из сложившейся ситуации. То, что сказала Акимова ближе всего к тому, чего мы требовали,— создать группу из представителей Минздрава, Академии медицинских наук, администрации президента. Сейчас в "Охматдете" создается новый корпус, который на 80% дублирует те медицинские задания, которые в свое время были поставлены перед "Детской больницей будущего". Надо понять, какой из двух проектов будет развиваться дальше.
 

— Вы не могли бы напомнить хронологию развития вашего проекта?
 

— В 2005 году был указ президента о создании ДББ. В 2006-м было издано соответствующее постановление правительства. В сентябре того же года мы создали отдельный благотворительный фонд "Детская больница будущего" и провели большой промотур по всем регионам Украины. Перед тем как проводить телемарафон по сбору средств, мы подписали протокол с заказчиком, который был определен постановлением Кабмина,— больницей "Феофания", находящейся в подчинении Государственного управления делами президента. Согласно договору, фонд брал на себя проектирование, помощь в закупке оборудования и подготовке кадров. Остальные функции брало на себя государство. После этого состоялся телемарафон, по итогам которого было задекларировано 263 млн грн помощи.
 

Проект ДББ прошел техническую экспертизу, но в 2009 году правительство не заложило в бюджет средства на его финансирование. Чтобы ускорить процесс, фонд с согласия опекунского совета взял на себя инженерную подготовку строительного участка. После этого в 2010 году фонд внезапно получил письмо от "Феофании" с требованием остановить все работы на объекте, поскольку заказчик не располагал разрешением на строительство.
 

— Что значит "задекларировано" 263 млн грн?
 

— Вот, например, выходит представитель Индустриального союза Донбасса и говорит: "Мы готовы выделить на этот проект $15 млн". Это и есть публичная декларация. После этого прошло уже несколько лет, но ни одного документа с ИСД у нас подписано не было.
 

— А сколько было собрано по факту?
 

— Мы собрали чуть меньше 100 млн грн. Это деньги, которые поступили в фонд от частных небольших пожертвований, от SMS и от крупных доноров. Деньги были размещены на депозитах. Всего на сегодняшний день у нас в распоряжении имеется 147 млн грн. За последние два года у нас было девять разных проверок. Проверяла ГПУ, СБУ, ГНАУ, КРУ, МВД. Но никаких нарушений не было выявлено. К нам нет претензий. Мы не потратили не по назначению ни копейки из бюджетных средств и из тех, что собрали.
 

— Возможно ли, что ДББ будет построена на базе "Охматдета"?
 

— Это совершенно исключено! Этого просто не может быть. Когда возник вопрос о создании ДББ, изучались несколько объектов, но самые близкие по идеологии к ДББ оказались "Охматдет" и Институт педиатрии, акушерства и гинекологии (ИПАГ). Ни тот, ни другой по состоянию на 2006 год не подходили для строительства суперсовременного медицинского объекта. Тогда было принято решение, что это будет новая площадка, объект должен был быть построен с нуля, мы не хотели повторять опыт 1980-х годов и реконструировать многоэтажку с невозможностью расширения. "Охматдет" не подходил под строительство такого корпуса. В центре города мы не могли построить серьезное радиологическое отделение и исследовательские подразделения медуниверситета. Там маленькая территория, использование такой сложной техники, как планировалось, традиционно сопряжено с повышенной опасностью.
 

— Вы можете объяснить, почему планы у власти поменялись?
 

Мне это неизвестно. В "Охматдете" нет хирургического перинатального отделения. Мы не можем делать там хирургические операции ребенку с первых дней жизни. Та информация, которая встречалась в СМИ, что в "Охматдете" работает оборудование, которое мы закупили для ДББ, не соответствует действительности. Из денег, собранных на ДББ, в "Охматдет" не покупалось ничего. Сейчас мы думаем о том, чтобы не ждать, когда государство примет окончательное решение по поводу ДББ, и начать закупать оборудование в рамках нашей медпрограммы. Есть заявки от Института рака, ИПАГ и "Охматдета". В ближайшие дни мы будем собирать наблюдательный совет фонда и решать, какое оборудование закупать и куда его поставлять. Я думаю, новую технику надо поставлять в ИПАГ. Там есть чудесная команда, готовая закрыть вопросы детской хирургии, ранней диагностики плода. Скорее всего поставлять оборудование мы будем туда, а не "Охматдету". Потому что не понятно, что они в итоге хотят построить и сколько денег на это будет потрачено. Единственное, что мы знаем,— там снесено четыре корпуса и сейчас проводятся земляные работы.
 

— Можете ли вы достроить ДББ без участия государства, но при участии, скажем, крупных инвесторов?