Утром 1 сентября на линейке у макеевской школы №3 дали первый звонок, а затем велели детям садиться в загодя пригнанные автобусы и переезжать в другие школы, - до поселка Шмидт добралась «оптимизация».
Об этом сообщает сайт общественной организации "Совет домовых и уличных комитетов"
Третью школу закрыли, учителям, посмевшим вступиться за нее, выдали «волчьи билеты», а учеников распределили по четырем окрестным учебным заведениям. Помнится, год назад, на пресс-конференции, бывший донецкий губернатор Анатолий Близнюк уверенно рассказывал о прелестях «оптимизации», о том, какой образовательный рай обретут дети из никуда не годных поселковых школ. Оценим эти «прелести» на примере с третьей макеевской школой.
Ее здание, построенное в «мрачном» 1936 году, являет собой образец правильного использования солнечного света: зимой зажигать электрические лампы здесь приходилось только в сумерках. Отдельно от двухэтажного учебного корпуса – лучшая в городе мастерская. Рассчитана была школа на 330 учеников. Правда, в роковом для нее 2012 году на первый звонок пришли всего 130 ребят, но зато, как уверяют родители, - все педагоги, сами местные жители, каждого ребенка знали как родного. Не удивительно, что их воспитанники часто занимали призовые места на городских и районных олимпиадах. Тем более, что материальную базу школы, даже по донецким меркам, можно было считать завидной. От самых дальних улиц дорога к родному классу занимала не больше десяти минут.
Отапливалась школа новым угольным котлом, два современных насоса прокачивали воду в батареях; крышу, включая балки, поменяли несколько лет назад; мебель в классах стояла новейшая. Может быть, спросите вы, совсем плохо было с компьютерами? Было, но не совсем: в компьютерном классе стояло пять «машинок» с жидкокристаллическими мониторами. Это учитывая, что в большинстве семей компьютеры есть уже давно и многим детям впору самим преподавать информатику. Теперь обратимся к настоящему положению вещей. Ближайшая из школ, куда разбросали учеников закрытой «тройки» - 19-я, находится в паре километров от поселка Шмидт. Туда и обратно детей возят автобусами. А рядом находятся такие объекты инфраструктуры, как: кладбище, заброшенная шахта с отстойником, пруд и посадка, откуда на территорию школы часто захаживают наркодилеры.
Школу подтапливает: каждую неделю из подвалов приходится откачивать воду. «Здание девятнадцатой расположено так, что солнце туда редко заглядывает, - говорит Анна Назипова, глава родительского актива поселка Шмидт, - часто среди дня приходится включать свет, дети жалуются на зрение. А вот в школы №16, 81 и 80 ученикам приходится самостоятельно добираться на маршрутных такси и проселочными дорогами. Проезд в одну сторону стоит 2,5 гривны. Это при том, что дети в некоторых семьях даже зимней обуви не имеют. «В легких осенних ботиночках можно было за пять минут добежать до третьей школы, - говорит Назипова, - и не промочить при этом ног, теперь приходится добираться за пять-шесть километров через заснеженные поля». Высушить промоченную обувь, добравшись до класса, тоже нельзя: всю зиму температура воздуха в классах шестнадцатой школы была плюс пять.
Купленные за родительские деньги обогреватели УФО направленного действия помогали мало. «Мы раньше не знали, что такое больница, - говорит Лариса, мать шестиклассника, - теперь каждые две недели я беру больничный, потому что у сына кашель и хрипы в легких. Как же им не быть, если каждый день он пешком идет восемь километров через поля!» Качество преподавания (если в принципе можно говорить о таковом в условиях, когда пар изо рта идет) – тема отдельная. Родители учеников из закрытой третьей школы утверждают, что ежегодно, уже на линейке первого сентября, классные руководители, зная способности каждого ребенка, давали индивидуальные задания по подготовке к олимпиадам. «Представляете, учителя в девятнадцатой школе были поражены, когда мы спросили их об олимпиадах, - говорит Анна Назипова, - для них такие вопросы звучали дико».
Между прочим, если компьютеры из школы №3 перекочевали в компьютерной класс девятнадцатой, то прекрасная библиотека едва не оказалась в макулатуре. Библиотекарь закрытой школы Татьяна Веретенникова утверждает, что все книги до сих пор числятся на ней: «Я лицо материально ответственное, но доступа к тем материальным ценностям у меня нет. Положение дичайшее, ведь нас, сотрудников третьей школы, не уволили по всем правилам: дали подписать какую-то бумажку, а трудовых книжек не выдали. Директриса хотела сдать книги в макулатуру, подобно тому, как она вместе со своим мужем, сдала в металлолом раму от разбитого ими школьного пианино.
Видимо, кто-то все же объяснил ей, что наши издания стоят в десятки раз дороже, чем дадут за них макулатурщики». Ситуация с нарушениями трудового кодекса, при всей нелепости и омерзительности, дает какую-то надежду на то, что вмешательство правоохранительных органов сможет вернуть школу к жизни. Пожалуй, сейчас уповать приходится лишь на это, поскольку макеевский городской голова разговаривать с родительским активом не захотел.
коментарі